Ереванский и Бакинский пресс-клубы не первый год пытаются нащупывать точки соприкосновения между армянским и азербайджанским обществами, пути преодоления многочисленных тяжелых последствий, накопившихся за последние 30 с лишним лет войн, кровавых столкновений. Геополитический контекст — как региональный, так и глобальный — не раз изменялся, однако сформировавшееся в отношениях армян и азербайджанцев недоверие сохраняется. Объяснения этому можно искать и находить не только в исторических коллизиях, включая события более чем столетней давности, горячие и относительно “холодные” фазы карабахского конфликта, но и в сегодняшних процессах. Еще одним фактором, усложняющим поиск модели мирного сосуществования, являются попытки некоторых внешних сил повлиять на ситуацию в целях сохранения или усиления своего влияния в регионе Южного Кавказа.
Возможности преодоления в поствоенный период психологических травм, негативных стереотипов друг о друге, сохраняющихся в сознании армян и азербайджанцев, стали темами диалога между почетным президентом Ереванского пресс-клуба Борисом Навасардяном и азербайджанским аналитиком, специалистом в области социальной психологии Рауфом Гарагезовым. Серия их бесед в эфире “Сивилнет” прошла в рамках инициативы Ереванского и Бакинского пресс-клубов “Линия соприкосновения”. Распространяющиеся на почве неприязни и враждебности нарративы препятствуют взаимопониманию и достижению согласия по насущным для обеих стран и региона в целом вопросам делимитации и демаркации границы, разблокирования коммуникаций, подписанию договора о мире или, как минимум, нормализации отношений между Баку и Ереваном.
Рауф Гарагезов назвал недоверие одним из основных камней преткновения в армяно-азербайджанских отношениях на данный момент. При том, по его словам, нарративы в азербайджанском обществе разные. Одни считают, что конфликт исчерпан и сторонам надо сесть и договориться о границах, о формах взаимовыгодного сосуществования. На другом полюсе тем временем продолжаются экскурсы в историю, вспоминают о событиях конца ХIХ — начала ХХ веков. По его словам, на умонастроения в азербайджанском обществе “сильное травмирующее влияние” оказали итоги войны 1990-х годов и “оккупация азербайджанских территорий”. Силен и нарратив о том, что Россия с незапамятных времен помогала армянам, а азербайджанцы все время теряли. Это — продукт колониального наследия, который все еще присутствует в умах людей. Азербайджанский эксперт считает важным формирование универсальных подходов, на базе которых должен идти процесс согласования межгосударственной границы: “Думаю, следование международным принципам, Алма-атинская декларации — этот тот путь, который позволит цивильно решать вопросы, и именно в этом плане надо работать с обществами”.
Борис Навасардян в свою очередь подчеркнул, что отсутствие доверия дает достаточно большое пространство для нарративов, которые имеют довольно глубокие корни в сознании армян и симметрично — в умах азербайджанцев. Но многие проблемы возникают также по ходу сегодняшних процессов. Навасардян отметил, что в армянском обществе достаточно сильны представления о том, что разговор о границах сегодня сопряжен с очень серьезными противоречиями, которые обусловлены представлениями армянской общественности о заинтересованности политической элиты и большинства граждан Азербайджана в максимальной капитализации результатов 44-дневной войны, что даже восстановление границы между бывшими Армянской ССР и Азербайджанской ССР может сегодня не удовлетворить соседей. Поэтому, независимо от принадлежности территорий советского периода, надо всеми силами отстаивать то, что можно отстоять. Этим и обусловлено то, что заявление Никола Пашиняна относительно возвращения четырех сел в пограничной зоне на северо-западе Армении и северо-востоке Азербайджана вызывает столь серьезное недовольство, критику и даже противодействие проводимой официальным Ереваном политики.
Армянский эксперт полагает, что стороны должны прийти к какой-то твердой позиции относительно того, на чем должна основываться межправительственная комиссия, ведущая переговоры по делимитации и демаркации границы: “Думаю, что подход о необходимости придерживаться административных границ, разделявших две советские республики на период распада СССР, который сегодня поддерживает международное сообщество, не имеет альтернативы. Это не должно коррелироваться с тем, где проживали более 30 лет назад армяне и азербайджанцы. Ведь тогда во многих районах было смешанное население. Возможно, это не идеальное решение, но войны и вражда, к сожалению, не позволяют на данном этапе обеспечить всем армянам и азербайджанцам право вернуться на свою малую родину безотносительно того, по какую сторону границы она оказалась. Территории государств, если мы хотим избежать дальнейших конфликтов, должны с учетом сегодняшних условий базироваться на упомянутом выше принципе. Об этом вроде заявляют обе стороны, считает Навасардян. Но влияние общественных настроений и нарративов, распространенных в прошлом и сформировавшихся в последнее время, мешают восприятию целесообразности именно такого пути определения границ и его принятию на консенсусном уровне”.
На этом фоне, отметил Борис Навасардян, два общества сталкиваются с вбрасыванием пропагандистских месседжей со стороны третьих стран, прежде всего — Российской Федерации. Российские средства пропаганды активно используют ситуацию вокруг четырех сел для разжигания противоречий между договаривающимися сторонами.
Что касается пустившего корни в азербайджанском обществе нарратива о том, что Россия всегда помогала армянам, и поэтому азербайджанцы все время теряли, то сегодня именно Москва противится реализации моделей урегулирования, которые предлагаются на западных площадках. Это и понятно, учитывая, как в контексте войны в Украине и собственных представлений о перспективах прекращения кровопролития относится Россия к Алма-атинской декларации. К сожалению, и Азербайджан в последнее время выступает против западных форматов, и возникает некая гармония нарративов, которые распространяются российской пропагандой и частью азербайджанских, политиков, СМИ и представителей экспертного сообщества.
В этой связи Навасардян высказал мнение, что в интересах урегулирования конфликта людям, активным в информационной сфере, надо максимально сосредоточиться на прагматичных подходах. В частности, желательно отказаться от озвучивания старых представлений об “исконных землях” — они вряд ли помогут укреплению взаимопонимания и, скорее, сделают необратимыми новые фазы армяно-азербайджанского противостояния.
По словам вице-премьера Армении, сопредседателя двусторонней армяно-азербайджанской комиссии по делимитации и демаркации Мгера Григоряна, хотя достигнуто согласие о том, что контроль над четырьмя известными селами должен быть передан Азербайджану, технические вопросы не улажены (диалог, послуживший основой для данной публикации, имел место до достижения окончательных договоренностей — ред.). А они играют огромную роль, заметил собеседник с армянской стороны. Механическое превращение границы советского периода в границу между двумя независимыми государствами невозможно считает армянский эксперт. Советские республики отделяла друг от друга полоса, имевшая толщину линии, которую мы можем прочертить карандашом на бумаге. Межгосударственная же граница предполагает определенную инфраструктуру, которая будет занимать существенные территории. Каким образом эти инфраструктуры могут размещаться на земле, как они могут влиять на хозяйственную деятельность, на использование природных ресурсов, на транспортные коммуникации, проходящие в непосредственной близости или пересекающие эти границы? Поэтому, говоря о технических вопросах, необходимо конкретизировать принципы, по которым административная граница трансформируется в межгосударственную. И здесь, по словам Бориса Навасардяна, не избежать обмена территориями с тем, чтобы размежевание жизненных пространств происходило наиболее эффективно и как можно меньше ущемляло права приграничного населения Армении и Азербайджана. Но эти принципы не всегда артикулируются, информация об их применении не предоставляется местным жителям. Тогда как необходимы условия, которые позволят нормально существовать в приграничной зоне и армянам, и азербайджанцам, а в перспективе могут даже привести ситуацию к тому, что думать о войне станет гораздо менее выгодно, чем сотрудничать в программах развития.
Рауф Гарагезов, вновь напомнив о шлейфе исторической памяти, отметил, что поствоенная обстановка не располагает к дружелюбию, что память о потерях и жертвах мешает идти на компромиссы, искать точки соприкосновения. Вместе с тем, он согласился с необходимостью рационально подходить к проблемам, определить основные принципы делимитации и искать взаимовыгодные решения.
Армянский собеседник обратил также внимание на присутствие в обществах как Армении, так и Азербайджана нарративов, свидетельствующих о тяге к изоляционизму, которая наблюдается на двух уровнях. Первый — это национальный изоляционизм, когда общество предпочитает жить в режиме “осажденной крепости” и искать способы развития, не открываясь для соседей. Это было присуще армянской стороне, представители которой в течение длительного периода продвигали теорию о возможности процветания в условиях частичной блокады, оправдывая тем самым свой отказ обсуждать модели урегулирования конфликта, включающие прохождение через армянскую территорию разнообразных коммуникационных маршрутов из Азербайджана на Запад.
Второй уровень — это региональный изоляционизм, выражающийся, в частности, в формуле 3+3, предполагающей, что страны Южного Кавказа и три их крупных соседа будут решать все проблемы между собой, не допуская в регион “внерегиональных” игроков. Такой подход, по словам Навасардяна, вступает в противоречие с идеей международного сотрудничества: “Коммуникации-то нужны для обеспечения глобальной торговли и глобального экономического сотрудничества. Идя же по пути регионального изоляционализма, мы сами загоняем себя в тупик. Ведь те акторы, которые проявят интерес к нашим коммуникациям, захотят, чтобы они функционировали в соответствии с общепринятыми правилами, нормами, стандартами, которые позволят эффективно их использовать. Национальный и региональный изоляционизм мешает решению проблем, разработке стратегических программ, позволяющих нам развиваться”.
Азербайджанский эксперт, согласившись со сказанным, отмечает, что у Азербайджана есть определенный опыт в реализации проекта нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, который принес в страну международные инвестиции и способствовал развитию, в частности, углеводородной сферы, и отметил, что было бы неплохо перенести этот опыт на другие региональные программы.