ЭКСПЕРТНЫЙ ВЗГЛЯД ИЗ БАКУ И ЕРЕВАНА
Война между Израилем и ХАМАС, вспыхнувшая с новой силой в октябре 2023 года, год спустя перекинулась на Ливан против группировки “Хезболла”, угрожая втянуть союзный ей Иран и погрузить весь Ближний Восток в пучину масштабного противостояния.
Годовщине начала войны на Ближнем Востоке была посвящена очередная армяно-азербайджанская экспертная дискуссия, проведенная каналом CivilNet в рамках проекта “Линия соприкосновения” Ереванского и Бакинского пресс-клубов. Востоковеды из Армении и Азербайджана — Арсен Харатян и Руслан Сулейманов — обсудили влияние военного противостояния между Израилем и радикальными группировками ХАМАС и Хезболла на регион Южного Кавказа. Эксперты поделились своими мнениями о потенциальных последствиях этого кризиса для региона, рассмотрев ключевые аспекты ситуации и её возможное влияние на сложные отношения между Арменией и Азербайджаном.
Локальная или региональная война?
Военно-политическая ситуация, сложившаяся спустя год после начала нового витка ближневосточного противостояния, Руслан Сулейманов все же характеризует как локальные военные конфликты, разворачивающиеся преимущественно между Израилем и ХАМАС, а также между Израилем и Хезболлой. Однако, несмотря на кажущуюся локальность, ситуация привлекает внимание и косвенное участие ряда внешних игроков. Так, Иран и Йемен, хотя и не вмешиваются напрямую, но оказывают поддержку противникам Израиля.
В целом, по словам азербайджанского эксперта, стратегия “скошенной травы” израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху по сдерживанию ХАМАС, потерпела крах 7 октября 2023 года. Эта группировка, как выяснилось, длительное время готовилась к затяжной войне, создавая разветвленную сеть подземных туннелей. В результате, конфликт зашел в тупик, где каждая из сторон твердо стоит на своих позициях, не видя возможности для компромисса, считает Сулейманов.
Между тем, ситуация усугубляется также из-за того, что продолжение военной операции в секторе Газа стало для Нетаньяху вопросом политического выживания. Не случайно, на фоне образовавшегося там тупика, как считает Сулейманов, израильское руководство начало военную операцию на территории Ливана с Хезболлой, которая отвлекает внимание от ситуации в Газе. Эксперт прогнозирует, что конфликт будет развиваться по спирали, но все же в локальном масштабе, без достижения даже временного прекращения огня в обозримом будущем.
С этим не совсем согласен армянский востоковед Арсен Харатян, который видит тенденцию к расширению географии войны на Ближнем Востоке. Ливанская армия начала отвечать на ракетные атаки Израиля, что может привести к полномасштабному вовлечению этой страны в противостояние. Кроме того, в конфликт так или иначе вовлечены Иран, Великобритания и США.
Особенно напряженными остаются отношения между еврейским государством и Ираном: Тегеран обвиняет Израиль в проведении операций по ликвидации высокопоставленных лидеров ХАМАС на иранской территории и проводит в ответ свои акции военного устрашения, нанося ракетные удары по израильским объектам. “Турция и Россия также имеют свои интересы в регионе и стремятся влиять на развитие ситуации”, — считает Харатян, подчеркивая, что такая эскалация конфликта создает довольно сложную и непредсказуемую обстановку, потенциально угрожая стабильности всего Ближнего Востока.
Влияние на Южный Кавказ: непрямое, но значительное
Хотя конфликт на Ближнем Востоке на первый взгляд может казаться не имеющим прямого отношения к Южному Кавказу, многие эксперты сходятся во мнении о его потенциально значительном влиянии на регион, особенно на Армению и Азербайджан. Так считает и Арсен Харатян, по словам которого, внешние факторы, включая ближневосточные конфликты, исторически оказывали существенное воздействие на армяно-азербайджанские отношения ещё с 1990-х годов.
Географическая близость Южного Кавказа к Ближнему Востоку и сложные геополитические связи между ними обуславливают чувствительность Кавказа к событиям в соседнем регионе, делая его уязвимым в отношении внешнего влияния и геополитических изменений.
Руслан Сулейманов, наоборот, считает, что Южный Кавказ имеет свои особенности и не находится в прямой зависимости от событий на Ближнем Востоке. Однако он отмечает важность учета тесных отношений Азербайджана с Израилем, включающих военное и нефтяное сотрудничество. “Азербайджан ключевой поставщик нефти и нефтепродуктов в Израиль”, — напомнил он в ходе дискуссии. При этом Азербайджан, с учетом связей как с Израилем, так и с арабским миром, отметил азербайджанский эксперт, занимает осторожную позицию в конфликте, избегая выражения прямых симпатий к одной из сторон конфликта.
В этой связи эксперты уделили особое внимание роли Ирана в региональной динамике.
Эскалация конфликта на Ближнем Востоке может привести к более активному вовлечению Ирана, что, в свою очередь, чревато непредсказуемыми последствиями для Южного Кавказа. В случае эскалации конфликта с Израилем до нового уровня повысится напряжение и во внешней политике Тегерана. Как следствие, по мнению Сулейманова, могут возникнуть непредвиденные риски. При этом он уточняет, что они не обязательно будут вызваны целенаправленными действиями со стороны Ирана, а, скорее, как результат общей напряженности в стране, когда вооруженные силы приведены в состояние боевой готовности.
Азербайджанский эксперт приводит пример: в январе 2020 года, после убийства видного иранского генерала Касема Сулеймани в пригороде Багдада, Иран находился, практически, на грани войны с Соединенными Штатами. Это привело к трагическому инциденту со сбитым украинским пассажирским лайнером, вылетавшим из Тегерана. Самолет стал мишенью по чистой случайности, так как вооруженные силы Ирана находились в крайне возбужденном состоянии и нервно отреагировали на появление воздушного судна.
Опираясь на прошлый опыт, Сулейманов предупреждает, что нечто подобное может произойти и в регионе Южного Кавказа. Кто-то может случайно выстрелить не туда, у кого-то могут не выдержать нервы. По мнению Руслана Сулейманова, в этом плане ситуация становится опасной для всего региона – для Азербайджана, Армении и Грузии.
Востоковед Арсен Харатян также указывает на потенциальные угрозы ближневосточного конфликта для региона Южного Кавказа. На его взгляд, если Иран будет напрямую вовлечен в войну, это может привести “к самым разным последствиям” для Южного Кавказа. “Я не думаю, что проблема заключается в случайном выстреле”, — не соглашается с мнением Сулейманова Харатян. Ссылаясь на наличие коммуникации между официальными лицами Армении и Азербайджана, он выразил убежденность, что подобные вопросы пока еще поддаются решению. Тут он приводит пример из событий прошлого года: “Если мы вспомним эскалацию между Арменией и Азербайджаном в 2023 году, то увидим, что ее удалось быстро разрешить благодаря наличию коммуникации”.
Миграционные риски для Армении
Между тем, рассуждая о влиянии ближневосточного кризиса на южнокавказские государства, эксперт из Еревана отмечает, что Армения может столкнуться с миграционными проблемами в случае обострения ситуации, например, в Ливане, где проживает значительная по размерам армянская община. В случае эскалации конфликта Армения, вероятно, станет первой страной, принимающей беженцев из соседнего региона, как это случилось во время войны в Сирии.
Тогда, с начала военного противостояния в Сирии в 2011 году, в Армению прибыли более 20 тысяч сирийских граждан армянского происхождения. Напомнив о недавних авиационных атаках ВВС Израиля в том числе по армянонаселенному кварталу Бурдж Хаммуд в Бейруте, Харатян отметил, что это не может не усиливать миграционные риски для Еревана.
Ближний Восток поглощает внимание мировых держав
Внешние факторы, такие как президентские выборы в США, которые в последние годы прилагают активные усилия по урегулированию отношений между Баку и Ереваном и кризиса на Ближнем Востоке, могут оказывать значительное влияние на динамику армяно-азербайджанского конфликта, считает Арсен Харатян.
Затягивание переговорного процесса увеличивает риск новой эскалации, сходятся во мнении оба собеседника. При этом внешние игроки, в частности Россия и США, как отмечает армянский эксперт, стремятся сохранить и усилить свое влияние на Южном Кавказе. Конкуренция между ними за посредничество в армяно-азербайджанском конфликте становится все более очевидной, что, по мнению экспертов, отнюдь не работает на стабилизацию обстановки в регионе. Более того, напряженность между ключевыми внешними игроками во многом усложняет процесс урегулирования конфликта.
В связи с этим Руслан Сулейманов заключает, что на данный момент геополитического консенсуса по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта не существует. У различных игроков, включая США и Россию, есть свои интересы в регионе, которые часто противоречат друг другу. Ситуация усугубляется еще и тем, что другие более масштабных кризисы, которые “поглощают” внимание и ресурсы сверхдержав, а урегулирование армяно-азербайджанского конфликта находится не на самом высоком месте в списке приоритетов их международных повесток. Это, как считает Сулейманов, осложняет поиск эффективных решений. В сложившихся сложных геополитических и региональных реалиях Арсен Харатян акцентирует внимание на важности усиления двустороннего формата переговоров между Баку и Ереваном. Продолжение армяно-азербайджанского межгосударственного диалога, по его словам, важно для предотвращения негативных последствий геополитических процессов в регионе.