ГЕГАМ МАНУКЯН: “ХОТЯ БЫ РАЗ ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО ПРОЗВУЧАТЬ В СТАМБУЛЕ”
2-3 ноября 2006 в Стамбуле прошла Пятая конференция “Ньюс Эксчендж” (“News Xchange”). В этом крупном международном мероприятии, ежегодно собирающем вещателей со всего мира, приняли участие двое представителей СМИ из Армении — Арутюн Арутюнян, заместитель исполнительного директора Общественного телевидения Армении, и Гегам Манукян, консультант по информационным и общественно-политическим программам телекомпании "Еркир-медиа" (ранее, до того как в мае 2006 стал депутатом Национального Собрания РА, был исполнительным директором, директором информационных и общественно-политических программ "Еркир-медиа"). Одним из центральных событий стамбульской конференции стало выступление 3 ноября премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. После него произошел инцидент, привлекший внимание как турецких, так и армянских СМИ. Мы попросили Гегама МАНУКЯНА рассказать о нем.
— Выступление Реджепа Тайипа Эрдогана состоялось накануне 8 ноября (когда Европейская Комиссия должна была обнародовать отчет о прогрессе Турции на пути вступления в ЕС — Э.П.), а потому оно было своего рода посланием Евросоюзу. Так, Эрдоган много места уделил кипрской проблеме. После выступления премьер-министра известная турецкая писательница Элиф Шафак спросила, как 301 статья Уголовного кодекса Турции (предусматривает тюремное заключение за публичное оскорбление турецкой нации, государства и государственных институтов — Э.П.) сочетается со свободой слова? Реджеп Тайип Эрдоган заметил: если Элиф Шафак сегодня находится на этом мероприятии, значит эта статья не действует. (На Элиф Шафак было заведено уголовное дело по статье 301 за упоминание геноцида армян 1915 года в одном из ее романов; в сентябре 2006 она была оправдана судом — Э.П.) Отвечая на последующие вопросы, также связанные с этой статьей, Эрдоган сказал, что так называемый геноцид армян — это выдумка армянской Диаспоры, граница с Арменией не закрыта, 70 тысяч армян проживают в Турции, геноцид — это ложь, в 1915 была депортация, о чем есть исторические свидетельства. Я получил возможность задать вопрос премьер-министру самым последним. Поблагодарив Эрдогана на турецком (по специальности Гегам Манукян востоковед-тюрколог — Э.П.), я перешел на английский. Представился, сказал, что это мой первый визит в Стамбул — город, где армяне жили на протяжении веков и который стал символом начала геноцида 1915 года. Я сказал, что неподалеку от места, где мы сегодня заседаем, находится дом, в котором жил член парламента Османской империи, армянский писатель Григор Зограб. 24 апреля 1915 его схватили и убили. Почему, господин премьер-министр? Почему тогда же убили члена парламента Османской империи Рубена Сардаряна, поэта Рубена Севака? Почему это сделали, господин премьер-министр? Потому что они были армянами. Было ли это геноцидом или депортацией?
На что Эрдоган ответил: наверное, вы начитались литературы Диаспоры, скажите своему Роберту Кочаряну (президент Армении — Э.П.), пусть откроет архивы, мы наши архивы открыли. Тут ведущая начала отбирать у меня микрофон, но я успел призвать коллег изучить историю, успел сказать, что турецкое общество должно признать геноцид армян. У меня был с собой плакат, на котором на английском было написано “Турция должна иметь смелость признать геноцид армян”. Я его развернул, держа на коленях, но поднять не смог — помешали подсевшие рядом представители правоохранительных органов.
— А откуда ты плакат взял?
— Я его сам сделал еще в Ереване. Распечатал на принтере, на обычной бумаге, а потом листки склеил.
— То есть ты эту акцию спланировал заранее.
— Да.
— Зачем?
— Один раз, хотя бы раз в Стамбуле в присутствии официального лица это должно было прозвучать.
— Что было потом?
— Потом начался перерыв, ко мне подошел журналист из какой-то турецкой телекомпании и попросил раскрыть плакат, чтобы снять его на камеру. Я начал разворачивать плакат, но полицейские помешали, забрали его и пригласили меня пройти с ними для беседы. Присутствующие при этом коллеги сказали, что одного они меня не отпустят. Полицейские ответили, о’кей, о’кей, и отошли. Я же после этого еще два дня в Стамбуле пробыл, но никакой слежки за собой не заметил. Все было спокойно.
— Какова была реакция участников конференции?
— В перерыве состоялась импровизированная пресс-конференция. Меня спрашивали, зачем я это сделал, многие интересовались, кто такой Григор Зограб. У многих коллег, посторонних, незнакомых, мой поступок вызвал воодушевление, некоторые одобряли, хлопали по плечу, кто-то говорил, что должен приехать в Ереван и хочет обязательно встретиться. Поддержка со стороны коллег была не просто эмоциональной, они поняли всю трудность момента. После перерыва ведущий заключительного заседания пригласил меня в зал, и когда я вошел, объявил в микрофон, что все нормально, наш коллега с нами. И потом, кстати, состоялась очень серьезная, интересная дискуссия с участием представителей телекомпании “Аль-Джазира”.
— Как ты оцениваешь свободу слова в Турции в контексте того, что произошло?
— В тот момент турецкие журналисты проявили живой интерес к инциденту. Но когда я на следующий день посмотрел прессу, она вся писала по одной схеме: Гегам Манукян заговорил о геноциде, а Эрдоган ответил… и все приводили одну и ту же цитату, практически одним текстом, “скажите своему Роберту Кочаряну, пусть откроет архивы, мы наши архивы открыли”. А в каких-то газетах вообще шла дезинформация: где-то написали, что я, якобы, сказал, что не развернул плакат, потому что испугался полиции; где-то — что я сказал, что в 1915 было убито трое армян, и вопрошали, разве это геноцид?! Телеосвещение было сугубо информационным. Выступление премьер-министра шло в прямом эфире четырех турецких телеканалов. На следующий день пресса опубликовала заявление депутата Меджлиса Турции Турхана Чомеза. Мы с ним познакомились во время его недавнего визита в Ереван, он “Еркир-медиа” интервью давал. В заявлении Чомез вспоминал, как говорил мне в Ереване, что турецкое общество открытое и к нам можно спокойно приезжать, и теперь турки не должны дискредитировать себя какими-то действиями.
— А каким было освещение наших армянских СМИ?
— В целом нормальное. Разве что некоторые газеты подсыпали иронии в свои комментарии, намекая на мое “мнимое геройство”: одна написала, что я очень хотел, чтобы меня поймали, посадили, на экранах хотел покрасоваться, рейтинг себе поднять; другая — что меня с помпой в аэропорту встречали, в ресторан я поехал отмечать. А на самом деле я поехал на телестудию и пробыл там до 5 утра.
Элина ПОГОСБЕКЯН
