В прошлом номере (см. Еженедельный бюллетень ЕПК от 22-28 октября 2004) мы сообщали о прошедшей 25-26 октября в Тбилиси конференции "Вызовы 21 века для СМИ Южного Кавказа: клевета и свобода информации", организованной Офисом представителя ОБСЕ по свободе СМИ и Миссией ОБСЕ в Грузии.
Ниже публикуем доклад президента Ереванского пресс-клуба Бориса Навасардяна "Взаимоотношения между политикой, обществом и СМИ в Армении", представленный в первый день работы конференции, а также Декларацию о клевете и свободе информации, принятую по итогам конференции 26 октября ее участниками.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ПОЛИТИКОЙ, ОБЩЕСТВОМ И СМИ В АРМЕНИИ
Обычные люди в Армении относятся к прессе и журналистам так, как и в любой нормальной стране. Примерно, как воспитанные дети к рыбьему жиру: не особенно любят, но понимают, что вещь это полезная, и употребляют умеренными дозами. Но есть категории населения — назовем их условно "плохишами", которые, не любя этот самый "рыбий жир", пытаются изменить его природу в соответствии с собственными вкусами и получить в результате колу, водку или какое-то еще вещество. К сожалению, именно в руках этих категорий оказываются все основные ресурсы страны, в том числе определяющие состояние СМИ.
Стоило армянской прессе начала 90-х слегка отойти от мичуринских экспериментов над собой, осуществлявшихся в течение семи десятков советских лет, как за выведение удобного для себя вида масс-медиа взялись политики нового поколения, точнее, политические партии независимой республики, располагающие ресурсами для принятия решений. Именно они составили в первые годы независимости элиту, принимающую решения. Уже к середине 90-х в стране практически не осталось средств массовой информации, а их место заняли средства массовой агитации и пропаганды (СМАП). Каждая газета пыталась доказать, что стоящая за ней партия или политическая группировка — единственная печется о национальных интересах, а все ее противники ведут народ к пропасти. Причем в авангарде отстаивания узкопартийных, групповых интересов шли государственные СМАП. И когда властным структурам не удавалось добиваться подавляющего преимущества на сугубо идеологическом фронте, они переводили спор в сферу, где их аргументы оказывались неопровержимыми: запреты и разгромы оппозиционной прессы, воздвижение перед последними труднопреодолимых экономических, бюрократических и юридических препятствий. Беспрецедентным в этом смысле является акт единовременного закрытия в начале 1995 свыше десятка оппозиционных СМИ.
Такое надругательство над свободой слова не могло не изменить отношения аудитории к прессе. Если в 1991-1992 перед газетными киосками выстраивались часовые очереди, а тиражи новопоявившихся изданий достигали 50-70 тысяч, то в последующие годы начался процесс неуклонного падения читательского спроса на печатную периодику. Какое-то время обычные люди, желая получить полагающийся им "рыбий жир", принимали за него разновидности "колы" (или какого-то другого вещества). Затем, осознав обман, они добивались желаемого путем смешивания того, что предлагалось: ознакомившись с освещением одного и того же события либо проблемы в разнонаправленных изданиях, можно было попытаться представить объективную картину. Однако выцедить реальную информацию из усиливающегося потока пропагандистской "колы" становилось все сложнее и требовало титанических интеллектуальных усилий, кроме того, это было связано с непосильными для рядового армянского кармана расходами.
Так газеты все больше соответствовали вкусам "плохишей" и становились элитарным чтивом, доступным лишь профессионалам, синтезирующим "рыбий жир" из любой "жидкости". Простой читатель все больше отдалялся от прессы, стараясь пополнять запас информационных витаминов из других источников. По результатам одного из социологических опросов, проведенных в конце прошлого тысячелетия, на третьем месте среди источников информации в Армении оказались "беседы со знакомыми". Популярный фельетонист советских времен Семен Нариньяни назвал бы этот источник "информационным агентством ОТС" ("Одна Тетка Сказала"). Причины популярности ОТС в коммунистическом прошлом нам хорошо известны, но его живучесть в эпоху свободы слова и плюрализма ничего хорошего о нашем обществе не говорит.
Разумеется, сами журналисты старались и стараются выполнять свою профессиональную миссию: оперативно и объективно информировать аудиторию о всех важнейших событиях. Но удается им это лишь время от времени и, как правило, вопреки тому, что от них ожидают хозяева. Характерной оказалась ситуация после теракта в армянском парламенте ровно пять лет назад, когда республика оказалась почти полностью обезглавленной. Пока вершители судеб отечественной прессы (и не только ее) пребывали в растерянности и пытались сориентироваться в резко изменившейся политической обстановке, СМИ действовали так, как им велела журналистская совесть, и общество получило за этот короткий период в 1-2 дня все, что требовалось от средств массовой информации. Но как только новые политические приоритеты оформились, журналистов и прессу — как печатную, так и электронную — растащили по противоборствующим лагерям, и натуральный медиа-продукт вновь был подменен суррогатом.
Довольно распространенным явлением в постсоветской Армении стало обвинение образовательной системы, не удовлетворяющей, мол, потребности СМИ в перспективных молодых журналистах. И некоторые коллеги именно этим обстоятельством пытаются объяснить все беды отечественной журналистики. На самом деле проблема, конечно, не в этом, хотя система журналистского образования нуждается, бесспорно, в серьезном реформировании. Профессиональный уровень журналистов соответствует тому спросу, который формирует сегодняшняя армянская пресса. Характер работы в ней, к сожалению, далеко не всегда стимулирует стремление к высотам профессионализма, к стандартам, установленным ведущими мировыми СМИ.
Проблемы, в первую очередь, упираются в источники существования средств массовой информации, в традиционный вопрос: кто заказывает музыку? Грубый анализ рынка дает следующую картину: с большим отрывом от остальных источников на первом месте по объему материальных ресурсов, адресованных СМИ, находятся разного рода спонсорская помощь, инвестиции со стороны финансовых, предпринимательских кругов (причем львиную долю здесь составляют дотации от нескольких олигархических групп); на втором месте — рекламные деньги, почти полностью поглощаемые телевидением, другим видам СМИ перепадают лишь крошки с "барского стола"; на третьем месте — прямые субсидии из госбюджета, и здесь вне конкуренции среди их потребителей Общественная телерадиокомпания Армении, строчка которой в бюджете пожирнее, чем у Национальной Академии наук; на четвертом месте — дотации, прямо или косвенно идущие от партий и политических блоков; на пятом — доходы от реализации медиа-продукции; на шестом — помощь международных организаций и фондов. Если дифференцировать источники по принципу, какие из них формируют заказ на качественную, "хорошую" журналистику (возвращаясь к терминологии начала доклада — "рыбий жир"), а какие — на "плохую" журналистику (все прочие вещества), то ресурсы "плохишей", т.е., заказчиков "плохой" журналистики окажутся явно мощнее: это первое, третье и четвертое места в рейтинге основных источников.
Разумеется, предложенное деление весьма условно: на общественном телевидении и радио за счет госбюджета хоть и редко, но появляются и вполне качественные передачи, а, с другой стороны, оплата рекламных услуг часто является прикрытием политического спонсорства. Но общая ситуация от этого не меняется: доход СМИ, за которым стоит заказ определенных политических, олигархических кругов, существенно превышает доход, формируемый за счет удовлетворения широкого потребительского спроса на актуальную и беспристрастную информацию. Как следствие — широкие ножницы между предложением, диктуемым основным заказчиком, и массовым потребительским спросом. Согласно неоднократно проводимым исследованиям, первые строчки среди тем, освещаемых прессой, занимали различные внутриполитические вопросы. Публику же интересовала, прежде всего, международная и социальная проблематика, занимавшие шестое и одиннадцатое места среди тем, удостаивавшихся внимания прессы. И как бы ни жаждали этого медиа-профессионалы, случаи соответствовать лучшим стандартам журналистики и ожиданиям общества предоставляются им не так уж часто.
Внимательный слушатель заметил, что по сравнению с периодом, описанным в начале моего выступления, в сегодняшней Армении лицо масс-медиа определяют уже не политические партии, а олигархические круги. Это в определенной степени меняет характер журналистики, и можно спорить, в лучшую или в худшую сторону. В середине 90-х все мы сетовали по поводу поляризации печатных СМИ (СМАП) по партийному признаку. Но при этом позиция, подходы прессы к тем или иным вопросам — при всей их пристрастности — были, в целом, понятны и объяснимы хотя бы для некоторой части аудитории. Тогда как цели, интересы олигархических кланов, столкновения которых отражаются в СМИ и все чаще определяют содержание их публикаций, не зафиксированы ни в каких уставах, программах, манифестах, и публика осведомлена о них гораздо меньше, чем о партийных платформах. Вот и получается, что, махнув рукой на обмен таинственными посланиями через прессу между различными группами олигархической суперэлиты, аудитория вынуждена обращаться к развлекательным чтиву и зрелищам, а для утоления информационного голода ограничивается теленовостями, в том числе российскими. И это при том, что в лице армянской публики общественно-политическая, информационная пресса имела благодарного читателя. Бурные события последних лет, наличие множества нерешенных проблем как внутри страны, так и на региональном уровне, традиционно высокий уровень грамотности обусловливают активный интерес людей к происходящим процессам. Однако информационный голод не утоляется, от чего страдают и печатные СМИ, теряющие тиражи и, фактически, букву "М" в своей аббревиатуре, и страна в целом, не использующая гражданский потенциал нации. Образовался своеобразный замкнутый круг: прессе нужна широкая читательская аудитория, чтобы получить финансовую независимость от политических спонсоров, а широкий потребитель готов платить только той прессе, которая отвечает его, а не узкой группы толстосумов интересам. Очевидно, разорвать этот круг должны СМИ, но до сих пор редкие попытки отказаться от гарантированной кормушки и выйти в открытое море цивилизованного информационного рынка оказывались безуспешными.
При подобной специфике медиа-рынка, к сожалению, находятся представители нашей профессии, которые расслабились и стараются получить максимальное удовольствие. Тем, кто удовлетворен размерами вознаграждений, удается выглядеть вполне респектабельно. Те же, кто считают себя обделенными и заслуживающими большего куска от олигархического пирога, прибегают к разным формам журналистского рэкета, настойчиво и изощренно обрабатывая платежеспособный объект пока тот не созреет до понимания, что стоит поделиться… Правда, занятие это тонкое и рискованное. Не все потенциальные спонсоры чтят уголовный кодекс, и, не имея необходимых навыков, аргументов, выдержки, медиа-рэкетир, вместо куска пирога, рискует получить сотрясение мозга и убедительный совет никогда больше не заниматься журналистикой (если описанное выше имеет право таковой называться).
Есть и оптимистический взгляд на вещи. Он базируется на тезисе, что полной независимости СМИ не бывает, и следует говорить о независимости СМИ от государства. Если доля государства в собственности и расходах на СМИ уменьшается, а именно такой процесс сегодня наблюдается в Армении — это уже прогресс. На самом деле, наличие 60 частных вещательных компаний впечатляет, но речь, видимо, должна идти не только о юридическом статусе, но и о том, кто за ними стоит и как это влияет на содержание их программ. Причем важно, в первую очередь, телевидение, поскольку именно оно, как отмечалось, доминирует в сфере распространения новостей, а значит, играет огромную роль в формировании общественного мнения. Утверждение "кто контролирует телеэфир, тому принадлежит власть" в полной мере оправдывается в Армении. Владельцами большинства частных общенациональных и столичных телеканалов, во всяком случае тех, которые имеют политическое влияние, являются крупные предприниматели, так или иначе связанные с властью. Добавьте к этому мощнейшее по охвату армянское СМИ, Общественную телерадиокомпанию, которой руководит Совет, назначаемый лично и исключительно президентом республики. А также примите во внимание, что среди рекламодателей и рекламных агентств преобладают опять же предпринимательские круги, лояльные властям. И вам станет ясно, что статусы "частный" и "общественный" далеко не равнозначны понятиям "независимый" и "политически нейтральный".
Власть, естественно, не полагается на абстрактную лояльность вещателей, ей нужны институционализированные гарантии. Основную контрольную функцию выполняет Национальная Комиссия по телевидению и радио, члены которой, как и Совета Общественной телерадиокомпании, назначаются лично и исключительно президентом республики. Этот орган распределяет по конкурсу радиочастоты и призван следить за тем, чтобы частные теле- и радиокомпании выполняли условия своей лицензии и законодательство РА. Именно ему принадлежит главная "заслуга" в том, что один из первых и наиболее популярных армянских телеканалов "А1+" проиграл 8 конкурсов на получение частоты и уже два с половиной года не имеет эфира только потому, что его работу не удавалось контролировать сверху. А практическая невозможность для вещательных компаний следовать всем требованиям законодательства, позволяет Комиссии выборочно наказывать или прощать. Благодаря сконструированной системе, властям удается не только влиять на содержание телепередач, но и регулировать вопрос перехода телекомпаний в собственность из рук в руки. То есть, без соответствующего "высокого" одобрения телекомпания не может быть ни продана, ни куплена.
Естественно, все это происходит негласно и внешне выглядит, как правило, вполне пристойно, в соответствии с цивилизованными правовыми нормами. Только не все в это верят. По поводу "А1+" различные местные и международные организации обращаются почему-то к президенту страны, и ему приходится разъяснять, что та самая сформированная им Национальная Комиссия по телевидению и радио является независимой структурой, и он при всей любви к телеканалу, лишившемуся эфира, никак не может повлиять на решения НКТР. С еще большим недоумением президентский аппарат отреагировал на недавнее обращение президента Радио "Свободная Европа"/Радио "Свобода" Томаса Дайна с просьбой посодействовать, чтобы подготовленный радиокомпанией по предварительному согласию с одной из частных телекомпаний, но затем приостановленный цикл телепередач, все-таки получил место в эфире. Пресс-секретарь президента РА популярно объяснил г-ну Дайну, что "принятый в 2003 г. Закон РА "О массовой информации" исключает возможность любого вмешательства правительства в профессиональную деятельность прессы…".
Хотя у меня есть, разумеется, собственное видение последнего инцидента, не стану его комментировать. Позволю себе просто пару слов о радиостанции "Свобода", точнее, о ее Армянской службе. Четыре года назад здесь же в Грузии, в поселке Гудаури, проходила крупная конференция, организованная "Свободой". Я вместе с коллегами из Азербайджана и Грузии был приглашен рассказать участникам конференции из разных стран, что из себя представляют СМИ нашего региона. На просьбу представить вначале свою организацию, я ответил, что миссией Ереванского пресс-клуба является создание условий, при которых нужды в Радио "Свобода" не будет. Иными словами, чтобы наши отечественные СМИ достигли уровня, с которым зарубежные радиоголоса не смогли бы конкурировать. Но при этом я успокоил коллег, отметив, что добьемся мы своей цели, судя по всему, не скоро. Во всяком случае и сегодня передачи Армянской службы Радио "Свобода" выделяются в нашем эфире профессионализмом, объективностью и пользуются неизменным успехом у слушателей. (Кстати, радиостанция убедительно опровергает мнение, что беды армянских СМИ — в отсутствии хороших журналистов. Почти все наши молодые коллеги, приходящие в "Свободу", быстро раскрываются, доказывают, что в творческой атмосфере, когда их труд оценивается, а от них требуется только качественное выполнение своего профессионального долга, они вполне способны работать на уровне своих западных собратьев.) В отличие от аудитории, армянские власти не проявляют особой благосклонности к этой радиостанции. В 1995-1996, еще при прежнем президенте РА, ретрансляция программ Армянской службы "Свободы" по государственному радио была временно запрещена. В дальнейшем неудачей венчались все ее попытки инициировать телевизионные проекты на различных каналах. Это еще одна иллюстрация того, как власти относятся к неподконтрольным им СМИ, особенно когда последние способны оказывать очевидное влияние на общественное мнение.
В своем выступлении я сознательно акцентировал внимание на проблемных сторонах развития СМИ в стране. Представителям армянской прессы, думаю, равно как и их коллегам в Грузии и Азербайджане, рано рапортовать о достижениях в области свободы слова. Этим и без нас усиленно занимаются руководители наших стран. Тем более, что достижения пока хрупки, а проблемы фундаментальны. Поскольку Армения оказалась слегка впереди своих соседей по Южному Кавказу в реформировании медиа-законодательства на основе обязательств перед Советом Европы (я имею в виду не качественную — по уровню практической свободы прессы мы, пожалуй, уступаем Грузии, — а количественную сторону реформ), очень рекомендую коллегам внимательно изучить не только опыт передовых европейских стран, но и наш, чтобы избежать если не всех, то хотя бы некоторых "ловушек", способных превратить самые либеральные процедуры в механизмы ограничения свободы слова. Эта рекомендация относится, возможно даже в первую очередь, и к европейским экспертам, помогающим нашим странам совершенствовать законы: им еще труднее, чем нам на местах, удается обнаруживать упомянутые "ловушки" в представляемых на экспертизу законопроектах. И ознакомление с практическим эффектом конкретных правовых положений на специфической постсоветской южнокавказской почве для них особенно полезно.
Мое выступление было бы неполным без предложения путей решения поднятых проблем. Представленный выше анализ ситуации показывает, что главную угрозу для свободы слова в Армении сегодня представляет государственно-олигархическая монополия на СМИ, основанная не столько на силе, сколько на псевдорыночных и псевдоправовых механизмах, которые я и попытался описать. И именно на формировании каких-то альтернатив этой монополии должна быть построена стратегия развития независимых СМИ.
Во-первых, это меры по облегчению экономического бремени прессы. Армянские СМИ — единственная отрасль, ничего не получившая от приватизации объектов, связанных с информационно-издательской индустрией. Сегодня нереализованными остались только государственные помещения, которые редакции занимают на арендных условиях. И хотя бы эти помещения частные СМИ должны получить в собственность на льготных условиях. (Ссылки на необходимость пополнять бюджет за счет приватизации здесь неуместны: если объекты с реальной стоимостью в миллионы долларов приватизированы за несколько десятков тысяч, то и небольшие потери от льгот прессе бюджет как-нибудь переживет.) Обладание недвижимостью — важная база для самостоятельного бизнеса. Кроме того, ежегодно в госбюджете РА предусматривается определенная сумма в поддержку независимым СМИ, однако распределяется она по непонятному принципу. Между тем, медийная общественность уже давно предлагает использовать эти суммы для пропорциональной компенсации части налогов, выплаченных прессой. Это будет стимулировать прозрачность финансовой деятельности СМИ, отказ хотя бы части из них от "теневых" сделок.
Во-вторых, это поощрение качественной, объективной журналистики, подобной программам Радио "Свобода". В одиночку ему трудно изменить информационный климат в стране, но если позитивных образцов станет больше, ситуация не будет выглядеть столь безнадежно, как сейчас. Так, 7.5 млн. долларов, выделенных USAID на поддержку независимых СМИ в ближайшие 4-5 лет, могли бы внести существенный вклад в реализацию идеи. Для армянского медиа-рынка это немалые деньги, и они могли бы служить достойным противовесом тем ресурсам, которые затрачиваются на "плохую" журналистику. Однако условия реализации данного проекта в том виде, как они сформулированы USAID, вряд ли позволят изменить ландшафт СМИ в Армении. Примеров расходования ресурсов в благих целях, но без адекватного понимания нужд конкретной страны, к сожалению, немало. В то же время это означает, что есть незадействованный ресурс, который может быть активизирован.
В-третьих, это большая последовательность международных структур, имеющих безусловное влияние на процессы в наших странах. Я имею в виду, прежде всего, Совет Европы и ОБСЕ. В 2000, за несколько месяцев до вступления в СЕ, армянский парламент принял Закон "О телевидении и радио", который самым откровенным образом противоречил сразу нескольким основополагающим стандартам, вытекающим из рекомендаций Комитета Министров СЕ. Однако это не вызвало особо негативной реакции в Страсбурге. И в последующие четыре года наш парламент, несмотря на множество документов, призывающих усовершенствовать Закон, не только не сделал этого, но, более того, ввел ряд поправок, позволяющих закрепить контроль властей над вещательной сферой. Тем не менее, судя по последней Резолюции ПАСЕ относительно выполнения Арменией своих обязательств, этот саботаж Страсбург мало волнует. Такая терпимость вряд ли способствует осуществлению реальных реформ.
В-четвертых, это внедрение принципов саморегулирования в деятельность армянских СМИ. Ведущие армянские журналисты все больше осознают, что в одиночку они не смогут противостоять диктату олигархической этики, что им необходима самозащита от ограничивающих свободу слова законов и судебной практики. Чтобы спасти собственную индустрию от полной дискредитации в глазах общества, они готовы представить в качестве альтернативы свою корпоративную этику, свою систему решения информационных конфликтов. Преодоление политической разобщенности журналистов — непростая задача, но инстинкт самосохранения профессии при компетентном вмешательстве и стимулировании со стороны неправительственных объединений и международных институтов должен сработать.
Как видно из приведенного неполного перечня мер по улучшению ситуации в армянских СМИ, необходимы совместные усилия государственных структур, самого медиа-сообщества и международных организаций. Координацию этой работы могла бы взять на себя группа, подобная той, что создана по инициативе Офиса ОБСЕ в Ереване. Будем надеяться, что она не сбавит обороты, набранные в 2003 году.
Борис НАВАСАРДЯН, президент ЕПК
Тбилиси, 25 октября 2004
ТБИЛИССКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ О КЛЕВЕТЕ И СВОБОДЕ ИНФОРМАЦИИ
О клевете:
— Исполнительная и законодательная власти на всех уровнях должны систематически пересматривать все юридические нормы, включая законы, положения, указы и другие юридические инструменты, которые предусматривают уголовную и гражданскую ответственность за клевету. Эти изменения должны проводиться с участием судей, СМИ и НПО. Они должны включать:
— В Армении и Азербайджане положения уголовного законодательства о клевете должны быть удалены и заменены соответствующими гражданскими нормативами, узко определяющими, что такое клевета. В первую очередь, вынесенные приговоры должны быть аннулированы, включая приговоры с отсрочкой. Если декриминализация изначально нереальна, то все дела, которые на данный момент находятся в рассмотрении, должны быть закрыты, и должен быть принят мораторий на использование действующих законов. Все лица, отбывающие наказание за эти правонарушения, должны быть освобождены и реабилитированы.
— Государственные органы власти не должны иметь права использовать законы о клевете. В соответствии с законодательством, общественным деятелям и избранным народом представителям должно быть запрещено применять законы о клевете для подавления обоснованной критики их деятельности и ограничения политических дискуссий.
— Специальные положения законодательства, предусматривающие уголовную и гражданскую ответственность за оскорбление глав государств, должны быть отменены.
— Гражданское законодательство в области клеветы должно быть реформировано в соответствии с международными стандартами и передовой практикой. Ответственность за доказательство несоответствия опубликованных сведений действительности должна возлагаться на истца. Даже если опубликованная информация содержит неточные факты, во всех случаях должна обеспечиваться
защита "оправданной публикации". Никто не должен нести ответственность за выражение своего мнения.
— Параллельно декриминализации сумма компенсации должна быть ограничена только размером фактически причиненного клеветническим заявлением вреда. При этом должна быть обеспечена возможность ответчика продолжать выполнять свою
профессиональную деятельность после выплаты компенсации. В законе должен быть обозначен максимальный размер компенсации вреда.
— СМИ должны развивать, внедрять и соблюдать профессиональные и этические стандарты. Правительства не должны препятствовать учреждению профессиональных организаций и созданию механизмов саморегулирования.
— НПО, занимающиеся защитой свободы слова, должны проводить постоянный мониторинг применения данных законов и регулярно информировать об их соблюдении.
О свободе информации:
Исполнительная и законодательная власти на всех уровнях должны систематически пересматривать все юридические нормы, включая законы, положения, указы и другие юридические инструменты, которые определяют доступ к официальной информации. Эти изменения должны проводиться с участием судей, СМИ и НПО. Изменения должны включать:
Относительно свободы информации и соответствующих законов:
— В Азербайджане необходимо завершить принятие единого закона о свободном доступе к информации, основанного на международных стандартах.
— Все страны Южного Кавказа должны выработать всеобъемлющую стратегию выполнения этих законов.
— Все государственные учреждения и правительственные структуры обязаны установить процедуры и механизмы обеспечения доступа граждан и СМИ к информации, в том числе обучение, часы приема, назначение пресс-секретарей, создание систем управления информацией.
— Необходимы создание и поддержка официальных интернет-сайтов и их периодическое обновление.
— Контроль за соблюдением этих законов и стандартов должен обеспечиваться и
проводиться парламентами, открытыми для общественности парламентскими комиссиями, общественными комитетами и независимыми информационными комиссиями.
— Должны быть созданы законы, регулирующие надзор за обеспечением защиты анонимных источников информации в правительственных учреждениях.
Относительно государственных секретов:
— Акты о государственной тайне необходимо изменить с тем, чтобы их применение было ограничено исключительно защитой информации, разглашение которой может представлять значительную угрозу национальной безопасности и территориальной целостности страны.
— Правила засекречивания информации должны быть обнародованы. Документы
могут засекречиваться только в самые кратчайшие сроки после их выработки. Секретная классификация документов должна регулярно пересматриваться. Рассекречивание документов должно проводиться не позднее чем через 20 после засекречивания. Необходимо создать независимые органы по пересмотру секретной классификации документов — такие, как институт омбудсмена или уполномоченного по вопросам информации.
— Должна быть ограничена уголовная ответственность журналистов за разглашение государственных секретов в случаях особой общественной значимости информации. Журналисты не обязаны раскрывать свои источники.
Судебным органам:
— Необходимо укреплять независимость судебной системы для эффективного обеспечения права на свободу информации.
СМИ и НПО:
— Должны повышать осведомленность общественности о законах о доступе к информации и проводить мониторинг их соблюдения.
— Расследовать все незаконные ограничения свободы информации, случаи нападения на журналистов, случаи преследования журналистов за поиск и распространение информации, представляющей общественный интерес.
— СМИ должны знать о своих правах на доступ к информации согласно существующему законодательству и использовать их. Незаконные отказы должны оспариваться и предаваться огласке.
Тбилиси, 26 октября 2004
